О польской памяти войны Максим Шевченко
Неприглашение Путина на юбилей освобождения Освенцима — отвратительный польский снобизм, который мы всегда склонны прощать — они, дескать, шляхтичи, у них Костюшко, полонез, у них Понятовский, мазурка и Валевска...
Мы упорно не припоминали полякам их зверства против евреев, украинцев и белорусов в годы Второй мировой (типа, мы -союзники, будем великодушными и тд) — тупо храня верность Варшавскому договору и переиначивая историю войны.
Вали все на немцев — они только безмолвно каются и отрекаются от нацизма.
А остальные отрекаются?
В связи с 70-ти летием освобождения Освенцима выясняется, что мы никакие в глазах поляков не союзники — Путина не позвали. А Порошенко позвали.
Правильно, а то вдруг мир вспомнит, что в Освенциме и Треблинке именно польские нацисты были самой большой и самой свирепой группой палачей.
Что именно поляки говорили, уничтожая Варшавское гетто: «Жиды горят — клопы горят».
Что Армия Крайова повинна в массовых убийствах украинцев и белоруссов в 1943 (Волынская резня то была в обе стороны...).
Сестру моего деда Юськовича Василия Фомича и ее мужа, вместе с еще несколькими белорусскими семьями, убили в 1943-м году, в деревне Щербово Каменецкого района ныне Брестской области (а тогда Гродненской) именно поляки — в рамках жестокой межэтнической войны, которая тогда бушевала на Волыни, Холмщине, Люблинщине, Белостокщине.
Но мы то великодушные — мы можем восхищаться подвигами героев Варшавского восстания 44-го, сочувствовать польским узникам Гулага, любить «Солидарность» и фильм Анджея Вайды «Пепел и алмаз» (и это правильно!!).
А они — не могут быть великодушными — у них гордость, им все должны....
Не пришло ли время трезво взглянуть на тех, кто был пособниками немцев и убийцами в годы войны из наших западных соседей?
А то как-то все абстрактно — нацизм, нацизм... А какой он был, этот нацизм? Какой национальности?
На 1945 год в лагерях военнопленных СССР было более 70-ти тысяч поляков, носивших немецкую форму... Убито, значит было еще тысяч сто... А сколько их всего было в годы войны на немецкой стороне?
Кто из поляков помогал нацистам всю войну и верно служил им? Насильно мобилизованные жители Познани и Данцига, признанные «немцами»?
Это мы уже слышали... А добровольцы были? Были, были — и немало...
Конечно, русские колаборационисты тоже были... Но речь сейчас не о них... О них говорено -переговорено, как и об украинских и о белорусских, о крымско-татарских и кавказских.
А о польских пособниках нацистов много говорено? Мы считаем поляков — априори — борцами с Гитлером и союзниками СССР. А так ли это? Они нас, видимо, никакими союзниками не считают...
Были бы людьми современные польские политики — позвали бы всех глав государств — бывших советских республик: России, Украины, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Армении, Грузии, Азербайджана, Узбекистана, Таджикистана, Молдовы, Туркмении... Ладно уж, без прибалтов — пусть будут оккупированными...
Но они этого не делают.
В напоминание им прекрасные строки из поэмы Александра Галича «Кадиш» об уничтожении еврейского гетто.
«Когда-нибудь, когда вы будете вспоминать имена героев, не забудьте, пожалуйста, я очень прошу вас, не забудьте Петра Залевского, бывшего гренадера, инвалида войны, служившего сторожем у нас в «Доме сирот» и убитого польскими полицаями во дворе осенью 1942 года.
Он убирал наш бедный двор,
Когда они пришли,
И странен был их разговор,
Как на краю земли,
Как разговор у той черты,
Где только «нет» и «да» -
Они ему сказали: «Ты,
А ну, иди сюда!»
Они спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк»
Они спросили: «Как же так?»
И он сказал: «Вот так»
«Но ты ж, культяпый, хочешь жить,
Зачем же, черт возьми,
Ты в гетто нянчишься, как жид,
С жидовскими детьми?!
К чему — сказали — трам-там-там,
К чему такая спесь?!
Пойми — сказали — Польша там!»
А он ответил: «Здесь!
И здесь она и там она,
Она везде одна -
Моя несчастная страна,
Прекрасная страна»
И вновь спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк»
«Ну, что ж, — сказали. — Значит так?»
И он ответил: «Так»
«Ну, что ж, — сказали. — Кончен бал!»
Скомандовали: «Пли!»
И прежде, чем он сам упал,
Упали костыли,
И прежде, чем пришли покой,
И сон, и тишина,
Он помахать успел рукой
Глядевшим из окна.
...О дай мне Бог конец такой,
Всю боль испив до дна,
В свой смертный миг махнуть рукой
Глядящим из окна!"
https://www.facebook.com/shevchenko.maxim.leonardovich/posts/761402667270356