Добавить рекламный пост

Входим: Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь. 1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

Читаем:

Размещаем: RostovMama https://t.me/rostovmama_official Разместить от Vadim Разместить

Помогаем: [help!] Все вместе мы - удивительная сила, которая способна творить великие дела! [help!] Обсуждение темы сбора Сёмкиной для Сербат Артема. ПОЛИЦИЯ ВЕДЁТ ДЕЛО [help!] Дима Джинян. 26лет. ДЦП

[Майя]

День пятый. Марш-бросок мимо Лисок.
День начался с потери некоторой части обмундирования.
- Ну что ж им тряпка-то понадобилась, ведь сухари рядом лежат нетронутые! – возмущалась я, разглядывая ровные ряды дырочек на спинке Аниной «ходовой» блузки. Один из рукавов - тоже в дырьях. Весь низ изгрызен и свисает лохматой бахромой. Блузку не доставали из сумки почти двое суток, и вот – пожалуйста… А ведь знала я, знала, что по стоянке мыши ходят…
- Ух ты! – Юта в восхищении. – Теперь она превратилась в настоящую походную одежду! В ней будет гораздо прохладнее плыть, ведь вентиляции прибавилось!
- Надевать вещь, погрызенную бешеной мышью? Ну нееет. Только больное животное могло проигнорировать сухари и есть ткань, причем даже наполовину синтетическую…
Блузка летит в костер, сопровождаемая протестующим восклицанием Андрея.
- Хотя бы на память можно было оставить, - вздохнув, сказал капитан. Он, как человек хозяйственный, собрался оставить на память даже туман, стлавшийся над рекой.

Мне стало завидно, и я решила тоже взять себе немножко тумана.

Облегчив, таким образом, свой груз на одну детскую кофточку, отправились в путь.
Интересный все-таки город Лиски. Стоит он на Дону, протянулся вдоль него довольно далеко. Но об этом можно узнать лишь косвенно.
Сначала показались люди на берегу. Рыбаки. Потом слева, над обрывом, блеснули золотые купола. Города с реки не видать, нам пришлось причалить, залезть на обрыв и полюбоваться на одноэтажную россыпь домиков вокруг куполов. До них недалеко, по пустырю к реке ведут грунтовки, но признаков городского пляжа нет.

Поплыли дальше. Над водой летают цапли, вдоль берега цветут кубышки. Может, и хорошо, что нет пляжа… А то не летали и не цвели бы.

Впереди – железнодорожный мост. За ним открылся небольшой порт с несколькими полуржавыми кранами. Катера, буксиры, теплоходики…

[Майя]

И рыбаки, рыбаки. Стеснительные какие-то. Мы причалили близ одного (ну очень уж бережок был хорош, песчаный). Так он, увидев наше намерение, бросил удочки и спешно перебрался дальше по берегу, к соседу. И сидели они там тихонько, пока мы громко лазили по песку, фотографировали и ели орешки.

Речные берега покрыты лесополосами. Только один раз справа потянулся какой-то полигон с бетонными заборами, и над нами стал кружить очень громкий истребитель. Стало ясно, что город закончился. Как раз и рыбаки пропали, и бакены перестали попадаться, но хорошие места для стоянок по берегам располагались с отличной регулярностью.  Мы причалили на обед к такому  местечку с тарзанкой. Довольно крутой подъем заканчивался ровными полянками в роще, а тарзанка висела метрах в двух над берегом. Когда-то с нее прыгали в воду. Но сейчас уровень воды сильно упал, глубины уже не было. К тому же при купании мы наткнулись на древесный ствол, невидимый снаружи – чудо, что на него не налетела никакая байдарка, потому что находился он очень близко к поверхности воды. Так что прыгнуть никто не решился, катались просто так.

Страшно! Особенно страшно случайно отпустить руки и полететь-таки в реку. Поэтому Анечке кататься не разрешили. Девочка обиделась и в знак протеста отказалась даже от арбуза…

Но вот время плыть дальше. Я беру нагретое солнцем, горячее весло. Опускаю его в воду раз, второй. Под ладонью бежит-бежит холодок, тепло уходит мгновенно. Но руки не мерзнут – теперь уже они греют легкий металл.
Город остался далеко позади, исчезли редкие моторки, и река превратилась в огромное зеркало. Мы плывем среди белых пушистых облаков. Погружаем весла в небо, и маленькие капли дождинками стекают обратно.

- Прошли за сегодня двадцать километров, - говорит капитан на одном из привалов.
Нам не верится. Ведь еще даже не вечер.
- А мы будем сворачивать в протоку, чтобы срезать большую донскую петлю, как ты хотел утром?
- Посмотрим. Если быстро до нее дойдем, то нет смысла – той протоки три километра всего… Если мы так хорошо идти будем, как сейчас, то успеем и по Дону обойти.
Вскорости мы обгоняем стадо коров, бредущих по берегу параллельным курсом, и становится ясно – близко деревня Щучье.

[Майя]

По правому берегу появляется пара островков и люди. Ну точно – вот она, протока! Щучье стоит как раз на ней. Вода стекает в протоку очень стремительно, и мы гребем изо всех сил, чтобы не попасть туда. Желание «привалиться» на одном из островков быстро пропало – они каменистые и крошечные. Поэтому последующий час мы только и занимаемся высматриванием места для привала. Капитан дал добро искать основательное, «ночное» место. Но берега, как нарочно, лесисты, круты и совершенно непригодны для выгрузки.
Вот прямо по курсу показался высокий, метров двадцать, почти отвесный берег с редкими соснами на верхушке.

Вот мы доплыли до него – здесь Дон делает очень крутой поворот, именно поэтому возник такой обрыв. Напротив – отмели, песчаные косы, ямы с водой и ракушками, заросшие водной и полуводной растительностью. Лучшего места нам сегодня уже не найти! Тем более что снова появились рыбаки и моторки. Рыбаки, правда, не были в восторге от нашего соседства:
- Там дальше, примерно в километре, еще лучше коса есть! Туда все Лиски приезжают на выходные!
Но сплавить нас до «лучшей косы» не удалось: подустали мы как-то.
- Почти тридцать километров прошли, - сообщает капитан. – Можно считать, наверстали дождливый день. А до конца похода нам осталось даже меньше.
Меньше?! Как это?! Ведь плыть еще целых два дня! Ну ладно, будем грести медленно и наслаждаться. Кстати, насладиться можно уже сейчас:  подкравшийся закат выкрасил песчаный обрыв в такой невозможно красивый медовый цвет!

Река в этом месте тихая-тихая, несмотря на довольно сильное течение. И бегающие по мелководью дети становятся похожими на краснокожих индейцев.

Еще с утра, когда под Лисками мы забирали из кустов давешние баклажки с водой, один местный житель рассказал, какая красивая речка нам еще попадется по пути – Икорец. Она впадает в Дон слева и должна была бы нам встретиться. Но почему-то не встретилась. А мне очень хотелось на нее посмотреть. И вот сейчас путем нехитрых вычислений выяснилось, что уже прошли ее -  как раз у начала большого обрыва рыбаки сидели возле заросшего камышом устья. Таким образом, войти в нее на байдарках не представилось возможным. Мы с чистой совестью поставили свои палатки на мягком песочке, считая, что на сегодня программа исследований нами точно выполнена.

[Майя]

День шестой. Отмели и перекаты.

Солнце разбудило нас рано, но после вчерашнего ходового подвига мы не торопились сесть за весла. Я бегала с фотоаппаратом вокруг зарослей бешеных огурцов, покрытых сверкающей росой.


Младшее поколение отсыпалось.

Старшее неторопливо занималось завтраком и высказывалось в том смысле, что неплохо бы пересечь речку и забраться на обрыв – интересно же, что там такое, наверху. К тому же и домой неплохо бы позвонить: под обрывом связи нет никакой.
Давеча я уже чуть было не пересекла речку – во всяком случае, дошла до середины. Дон здесь узкий. Но засчет этого скорость течения очень сильна. Поэтому плыть дальше не решилась. Ну а на байдах это просто. И несмотря на то, что выходим поздно – уже больше десяти утра – сдаем немного назад и подплываем к левому берегу.
Маконины нас обскакали и высадились на песчаном обрыве, когда мы только отчаливали от стоянки. И мы смогли оценить его высоту и крутизну: люди на склоне смотрелись карликами.

Нетронутый песок от шагов сползал вниз целыми пластами, и Андрей отказался от затеи подняться на самый верх. Зато и дети, и взрослые вдоволь накувыркались и наскатывались вниз по мягкому теплому песочку.

Для этого, правда, приходилось забираться повыше, чтобы не попасть в воду – ведь обрыв продолжается и в воде, причем песка там уже нет, а есть черный вонючий ил. Течение прибивает к этому берегу всякую муть, на поверхности воды – пена и грязная пленка. В общем, купаться не тянет. Артем ходил вдоль берега по илу, смотрел, как бурлит от шагов выпускаемый болотный газ, и строил планы использования этого газа – для продажи в основном.
Пока Маконины и Анечка занимались этим, Сергей прошел вдоль и обнаружил-таки место, чтобы без опаски подняться наверх.
- Ничего интересного. Пустыня. Несколько лет назад, видно, тут сгорел сосновый лес, и остатки этого пожара до сих пор не все убраны. Печальное зрелище, - вот каков был его вердикт. Таким образом, всеобщий поход наверх был отменен, а звонки домой отложены до ближайшей деревни.

[Майя]

Не успел большой обрыв скрыться за излучиной реки, как справа по курсу обнаружилась песчаная коса, которую вечером хвалили рыбаки. Обнаружилась она очень просто: при очередном гребке весло почти воткнулось в дно.
- Останавливаемся, - решил капитан. – Неизвестно, когда еще представится возможность искупаться! Да и представится ли?..
Мы вспомнили, как вчера пару часов безуспешно искали местечко для высадки среди лесистых илистых берегов, и согласились. Хотя особенно вспотеть за десять ходовых минут никто не успел.

Вода оказалась не такой уж и холодной. Во всяком случае, когда, бредя по пояс, я вдруг провалилась с головой, а течение тут же с порядочной скоростью стало сносить меня прочь, - я даже согрелась, гребя против него к берегу.
На косе мы провели порядочно времени. Стоять здесь лагерем было бы печально, потому что на этой стороне лес тоже носил следы пожара, - а купаться хорошо. Дон образовал крохотные песчаные островки, на которых с удовольствием веселились дети, перейдя вброд глубокие места. Если бы не обгорелые порыжевшие деревья – было бы совсем уютно.

Напротив косы начиналась деревня. В эту ночь мы, оказывается, стояли очень близко от жилья. И хоть большой обрыв закончился, левый деревенский берег был все-таки довольно крут и пляжа не имел. Мы проплыли мимо загадочного сооружения – асфальтовая дорога, круто уходящая в воду и огороженная бетонными плитами забора. Что это? Местная пристань? Но лодок не видать…
Дон сегодня очень извилист. Глядя на карту, можно было бы предположить, что его петля, срезаемая протокой, довольно ровная. После излучины у обрыва я ожидала плавного и относительно гладкого изгиба, но повороты круты, плес следует за плесом, и все они разные.
Река сильно обмелела к августу. На обрывистых берегах виден прежний уровень – от него до воды сейчас примерно метр. На этой светлой полоске попадаются норы ондатр, обычно скрытые под водой. Пологие же берега вообще выступают из воды на значительное расстояние, до нескольких десятков метров, образуя песчаные пляжи. Что эти пляжи действуют не всегда, а только в определенное время года, можно узнать по полосе черного ила, заросшего рогозом – эта четкая береговая линия отделяет песок от леса.

Поначалу мы пристаем к каждой такой отмели, и наши остановки весьма часты. Но торопиться нам некуда, поэтому можно побродить по песочку, забросанному пустыми ракушками беззубок и перловиц, и посмотреть, как эти моллюски ползают по мелководью, высовывая из створок толстую ногу и оставляя за собой извилистый след.


В жаркое время на таких обширных отмелях погибает очень много ракушек. Сначала они остаются в изолированных лужах и покрывают всё их дно узором своих следов. Потом лужи пересыхают тоже… Ведь редко попадаются байдарочники, которые могут перекидать из лужи в большую реку несколько ракушек. Везёт только избранным.
В стене рогоза, отделяющего песок от леса, проделаны ходы. И ходы эти не рыбацкие – в иле отчетливо видны отпечатки раздвоенных копытец. Дикие кабаны? Или домашние козы? Непонятно…

[Майя]

На очередном пляже Маконины жестом фокусника достают из байдарки длинную восточную дыню.

Желтый песок, цветы сусака, спокойная река и вкуснющая дыня – что еще нужно для счастья?! Только сознание того, что торопиться некуда! И оно у нас есть, это сознание. Пируем. Смотрим в прозрачную воду. Купаемся. Анечка на крохотном песчаном островке ловит беззубок…
Но вот мы доплыли до того места, где вчерашняя протока впадает обратно в Дон. Некоторое время видно, как две реки будто не хотят смешать свои воды, но в итоге Дон победил. Разлился широко, обленился и стал течь медленнее. Настолько медленнее, что дал возможность стаду коров почти перегородить свое русло. В попытке освежиться животные растянулись поперек реки. Правда, завидев наши байдарки, почти все рогатые тактично вышли на берег и оттуда созерцали нас, как некое странное явление природы. И хорошо, а то я даже представить себе не могла, как мы будем преодолевать такую экзотическую преграду. Пастух так и не показался.

Вообще, как уже упоминалось, люди попадались нам весьма стеснительные. Вот взять обеденный перерыв, например. Мы причалили к обширному песчаному пляжу, огороженному редким молодым ивняком. За ивняком, в тени рощицы, стояли длинный стол и лавочки. За столом сидело семейство: родители и двое детей. Я не хотела мешать их отдыху; капитан же считал, что поляна большая, и мы поместимся тоже. Мы вели дебаты и пытались привязать байдарки к большущему пню, напоминавшему одиноко валяющуюся голову Медузы Горгоны. Чу! Шум машины… Это уехал предмет спора.
- Вот и хорошо, - удовлетворенно констатировал Андрей, - они уехали сами – значит, мы можем остаться!
И мы остались. Однако при более внимательном взгляде на вещи оказалось, что семейство уехало недалеко, спрятавшись от нас в пятидесяти метрах за редким ивняком, и, по всей видимости, наблюдает за пришельцами. Пришельцы же ничтоже сумняшеся расположились по-хозяйски, еще и посетовали на некую нестерильность места (оно, по всему, пользуется большой популярностью, поэтому вокруг валялись разные вещи, от пластиковых тарелок до алюминиевых кастрюль). Немного позже машина тихо уехала, и больше наше уединение никто не нарушал.

[Майя]

Ближе к вечеру повторилась вчерашняя история: лимит хороших мест под стоянку закончился. Положение осложнялось тем, что на этот раз нам был нужен только правый берег. Именно там, на глубине примерно километр, залегали еще одни заброшенные пещеры, планируемые к посещению нашим адмиралом. В поисках подходящего местечка мы чуть было не налетели на каменистую гряду, вдруг наполовину преградившую Дон. Гряда (а чуть дальше – еще одна) была удивительно ровной, что наводило на мысли об ее искусственном происхождении. Обросшие водорослями меловые камни кое-где пробило течение, но по гряде мы беспрепятственно доскакали до берега. Опять неудача!
С некоторым трудом обойдя острые камни, плывем к следующей излучине. Тут надо сказать несколько слов о том, почему «с трудом». Дело в том, что даже за неделю плавания нам не удалось вполне обуздать нашего синего коня, и частенько байдарка смотрела носом совсем не туда, куда нам хотелось бы, рыская по всей реке и делая аналогию с конем еще более полной. Надувные бока и без ветра доставляли нам порядочно сложностей по  поддержанию правильного курса. А уж при боковом ветре и вовсе. (Хорошо, что боковой-то нам как раз почти не дул. Если ветер и случался, как правило, он был встречным).
В общем, нам пришлось пройти еще один плес, прежде чем место было найдено. За поворотом ветер успокоился. Вечернее солнце, как обычно, добавило золота во все краски; деревья и река приобрели мягкий теплый цвет. Мы неторопливо плыли вдоль стены рогоза. И нашли-таки узенький рыбацкий проход наверх, на берег.
Местечко просто отличное: мягкая подстилка из травы, в течение лета приминаемой палатками постояльцев; квадрат выкошенного бурьяна, куда можно сложить байдарки и вещи; аккуратное кострище со сложенными рядышком наколотыми дровами - и отличный вид на излучину Дона… И мусора почти нет. Видно, люди ухаживают за своим местом.
Глаза разбегаются, люди – по стоянке – тоже. Анечка обживает «палатку» из бешеного огурца: его плети завили полуобвалившееся дерево и образовали шатёр.

Артем пошел осмотреть речушку, которая впадает в Дон буквально в нескольких шагах от стоянки. Берег речушки топкий и вязкий, но рыбаки настелили тростника. Мужчины заканчивают подъем байдарок и собираются на разведку. Они хотят найти пещеры уже сегодня, чтобы завтра можно было быстро сводить туда женщин и детей и успеть еще к 12  часам доплыть до Колыбелки. От нее как раз в полдень уходит автобус на Лиски. Нам с Ютой поручено пока обустроить лагерь.
Я неторопливо перебираю вещи, устанавливаю палатку за большим кустом. Куст растет посередине стоянки, и на нем удобно сушить полотенца. Хотя купаться вовсе не хочется, вечер… Отправляюсь побродить по окрестностям и пофотографировать поле бешеного огурца между нашей стоянкой и безымянной речушкой.
Интересное растение – этот огурец. Поле, несмотря на август, сплошь в цвету, сладкий запах чувствуется издали. Хотя потом привыкаешь, и уже не слышно. Между цветами висят колючие плоды, почти уже зрелые. Если наступить – громко хлопают, очень прикольно.

Юта занялась любимым делом – заготовкой дров. Для этого надо было еще выкопать стволы из-под огурца. Но Юта – одна из тех женщин в русских селеньях, которые есть. Они и остановят, и войдут, и выкопают, и закопают обратно. Правда, тащить ствол до стоянки помог Артем.

Детский долг «помогите родителям» был исполнен. Впрочем, после того как Юта попросила поставить палатку, он сказал:
- Да, пожалуй, не буду я больше ходить в походы… Уже ничего интересного для себя не вижу.
Поэтому готовить борщ мы с Ютой стали сами. Темнело. Ребята периодически звонили из разных точек пространства.
- Мы на холме возле креста. Только это не тот холм. Будем искать тот.
- Мы в пещерах. Нашли, всё хорошо!
- Мы идем обратно. Обходим речку.
Речку?! Ну и «всего километр до пещер»! Вот во что он вылился. В целую речку. Во сколько же завтра надо будет встать?..
Борщ еще не остыл, когда пришли разведчики.
- В общем, дорога – длинная, сложная и запутанная, - начинает Андрей. – Попробуй еще найди эти координаты на местности! Искали, искали… А тут еще реку надо обходить.
- Если бы не местный житель, вообще бы не нашли, - добавляет Сергей. – Вроде уже близко по координатам, но дорога сворачивает не пойми куда.
- Ну пещеры стоящие, - заверяет Андрей. – Только мы туда утром не пойдем. Нереально успеть до полудня.
- Мы вообще вас хотели туда не водить, - спокойно продолжает Сергей, не обращая внимания на наше изумление. – Идти отсюда непросто и долго… Но когда попали в них, поняли – вы тоже должны это увидеть.
- Поэтому, - заканчивает капитан, - мы туда поедем на машинах. Из Колыбелки. Грунтовки там есть. Утром спокойно соберемся, доплывем – нам осталось километра четыре, - привезем машины и вечерком съездим.
Эта идея нам по душе. Темнота сгущается, только река тускло блестит, да огни невидимых днем деревень. В скошенном бурьяне у костра начинают попискивать мыши.
Мы еще долго сидим у костра, наслаждаясь последним «диким» вечером, но так и не успеваем спалить большой ствол, добытый Ютой.

[Майя]

День седьмой. Колыбелка и пещеры.
Утренний подъем, несмотря ни на что, ранний. Чем быстрее мы соберемся и доплывем, тем спокойнее – это чувствуют все.
Ну то есть все, кроме особо уставших. Они ни в какую не хотят просыпаться, даже когда их достают из палатки, а затем и из спальника.

Солнышко уже пригревает, а что светло – ну и ладно, лишь бы тепло. Поэтому завтракаем без Анечки.

Сносим в байдарки все вещи – тоже без Анечки. Вот уже последние бутылки воды загружаются… И сверху раздается плач.
- В чем дело, что случилось?
- А почему вы ушли без меня…
Вот так. Детка проснулась: палаток нет, байдарок нет, вещей нет. Из людей бродит Юта, собирает последнее и убегает в сторону берега… Чем не робинзонада!
- Отлично, что ты проснулась, - заверяем Аню. – А то пришлось бы тебя нести до байдарки и грузить сонную, тебе было бы неудобно.
Анюта получает свой сухой паек, и вот уже она снова бодра. Мы выходим на залитую солнцем излучину. Встречный рыбак заверяет, что Колыбелка близко… Не жизнь – малина!
Справа высятся меловые холмы. Где-то среди них спрятались нужные нам пещеры.
У Колыбелки два пляжика – песчаный и почти травяной. Почти – потому что у воды все-таки песочек, перемешанный с ракушками. Но все равно мы выгружаемся на нем: он пуст и очень удобен для разбора байдарок. Правда, тени маловато… И не такой уж он пустой оказывается при ближайшем рассмотрении: в кустах деловито пасется небольшое козье стадо.
Козы очень любопытны. Пока мужчины моют байдарки, детишки с удовольствием коз подкармливают.

Те едят иву, но наотрез отказываются от клена. А потом потихоньку тянут морды к майкам, штанишкам и тоже пробуют их на вкус. Особенно активен козел с большими толстыми рогами. Как его ни отпихивай, лезет и лезет! Но как только Юта подняла с земли хворостину – убежал, только копыта засверкали! Впрочем, ненадолго.
Но вот ребята ушли на автостанцию. Мы сушим байдарки, я свою потихоньку разбираю. Юта ищет дрова. Приходится попотеть – в прямом смысле, солнышко припекает. Совсем уж зажарившись, заходим в воду и минутку гребем против течения. Очень удобно, ведь мы остаемся на том же месте, где начали плыть! Окунаться приходится все чаще: даже весла не так-то просто разобрать, лопасти буквально прикипели к ручкам за эти дни. Что уж говорить о стрингерах и прочих шпангоутах. Хозяйственная Юта, пока сушится брезент на их байдарке, активно помогает мне с нашей и задумывается об обеде. Задумывается активно, так, что даже я убеждаюсь в необходимости готовки, хотя жара и есть совсем не хочется.
У нас осталось много картошки, консервы и крупа. Решаем сварить соус из овощей и тушенки. Благо, как раз возле большой ивы находится местный родник: глубокий узкий колодец с железной крышкой, водостоком и кружкой для питья. Ребята перед отъездом наполнили водой всю нашу опустевшую тару; лишенные необходимости носить воду, мы быстро (с поправкой на поиски ножей) начистили картошки. Юта развела костерок, поручив мне сделать зажарку на тушёночном жиру. В процессе я сама едва не зажарилась, впрочем, Юте было тоже не холодно: все-таки разборка байдарки – дело согревающее. Так что при первой возможности я сбежала от костра, позвать детей к обеду.

[Майя]

Дети, пообщавшись с козами и половив лягушек в камышах, уже давненько отправились на холм – пускать воздушного змея. Змей провел с нами в байдарке все путешествие, но в небе так и не побывал. Нас преследовало безветрие (не считая нескольких раз, когда во время переходов дул встречный). И вот сейчас Артем с Аней рассчитывали, что наверху дела с ветром обстоят лучше.
Форсировать холм я не стала, обошла кругом по дороге. Дорога вела мимо второго пляжа в деревню, круто взбираясь вверх. Наверху – сюрприз – оказались другие холмы и ложбинки, кое-где поросшие деревьями. Людей видно не было. Летающих змеев – тоже.
Дорога нырнула вниз, и я свернула с нее, стараясь придерживаться самой высокой линии обзора. Это не помогло. Пришлось покричать. Тоже не помогло. Прошлась по верху обратно, до того места, где внизу были Юта и костер, и немножко дальше. Никого… Где их теперь искать, интересно?! Местность такая, что за перегибами и впадинами в трех метрах можно никого не увидеть! А заблудиться неопытному и вовсе легче легкого… В таких мыслях я рассеянно стала спускаться к стоянке напрямик, по крутому склону. Поскользнулась и поехала вниз на приличной скорости, набрав полные плавки мела. Хорошо, что это были не камни.
Пришлось делать перерыв в поисках – для отмывания от мела себя и оттирания от меловой пыли фотоаппарата (брала его с собой, надеясь поснимать детей и змея). Этой белой пыли поднялась целая туча!
- Помочь тебе в поисках? – поинтересовалась Юта. Она совершенно не волновалась за Артема, но, видя мое огорчение, посчитала нужным что-то сделать.
- Не стоит бросать вещи; кроме того, дети могут вернуться в наше отсутствие.
И я пошла опять, начав звать их сразу возле пляжей. Вдруг они тут, поблизости, строят дом в камышах?..
Но нашлись они все-таки на дороге, вдруг появившись в каких-нибудь десяти метрах от меня – сами уже шли к стоянке. Оказывается, запустив змея над тыквенным полем, дети увидели внизу на окраине заброшенный трактор и отправились по нему полазить. И какие-то люди приняли их за местных и даже спрашивали дорогу… А змей летал хорошо, просто здорово, Артем его высоко запустил, но лазить по трактору было тоже очень интересно! Потом они захотели пить и вот идут обратно. У нас есть вода, мама?
А мама в очередной раз думает: совсем уже взрослый ребёнок.
Вскоре приехали машины на мужчинах… мужчины на машинах. Обрадовались обеду. И в который уже раз стали решать задачу – запихать все наличные вещи в ограниченное пространство багажника. Стали подтягиваться стеснительные, как обычно, местные – купаться. Один пьяненький дядька, удобно улегшись под кустом, начал пространно рассуждать о пещерах. Потом утомился и с разочарованием следил, как мы собираем с полянки даже мусор. Ничего не забыли.
По деревенским улицам, по проселкам вдоль бесконечных кукурузных полей и лесополос… Воздух пахнет сухими листьями кленов. Этот горьковатый запах осени не так заметен на воде, но на суше буквально бьет в нос. А когда выезжаем в степь, его сменяет полынь.

[Майя]

На холмах видно далеко. Я, конечно, пытаюсь фотографировать. Но мое умение слишком уж примитивно для того, чтобы передать впечатление. Дон, перелески, степь и далекие деревни… Полусухие травы колышутся и пахнут. Мы одеваем всё тёплое и начинаем спускаться с холма в лес. Здесь уже сумрачно.

Удивительная перемена! Под деревьями ольхи видны сухие листья ландышей и веточки кавказской купены с плодами. Наконец я могу воочию убедиться, что не врал рекламный плакат в Дивногорье: среди здешних степей действительно можно встретить растительность, характерную для влажных лесов Кавказа.
Пещера здесь сохранилась гораздо лучше, чем в Шатрище, ведь без машины сюда добраться непросто. В каждой нише – вырезанная по мелу икона. Рядом – текст молитвы этому святому.

Стены, видно, постепенно очищают от зеленоватых водорослей и «наскальной живописи»; в одном месте были аккуратно сложены инструменты, ведра.

Сначала я опасалась заблудиться среди переходов, сворачивала все время влево. Но когда столкнулась нос к носу с ребятами, ушедшими вправо, стало ясно: коридоры перетекают один в другой и расположены на разных уровнях. Мы обошли их все, даже полузаваленные.

Я чувствовала себя так, как в раскопах Танаиса: будто в холодном пещерном воздухе законсервировано само время, и ты прикасаешься к нему с осторожностью и восхищением. И еще было очень радостно оттого, что монастырь реставрируется, и святость этого места тоже чувствуется.

Вторая пещера была поменьше и представляла собой храм в горе, без длинных переходов и коридоров. С высоченными потолками, колоннами, но в стенах местами зияли проломы, а на полу валялись тяжелые меловые плиты, свалившиеся сверху.

В обеих пещерах живут летучие мыши. Они прятались от наших фонариков в щелях, иногда перелетая с места на место. Но мы к ним привыкли и не пугались.

А еще в пещерах живут бабочки. Они темные, но крылья будто усыпаны алмазной пылью, так и вспыхивают в свете фонариков.

Бабочек удивительно много, и кое-где кажется, что белые стены раскрашены в черный горошек. Анечка поймала несколько штук. Они не боятся и не слишком охотно взлетают – и непонятно, чем они здесь питаются. Святым духом, не иначе…

Когда, наконец, насмотрелись и вылезли из пещер – день клонился к закату, и перед нами  встал вопрос, что же делать дальше. Следующий наш пункт назначения – село Костомарово со знаменитым пещерным монастырем – вроде близко. Но проехать напрямик, полями, представляется невозможным нашему навигатору, а объезд по трассе – уже 90 километров. Капитан предлагает остаться тут же, на вершине холма: вода есть, дрова – лесополоса рядом, и вид замечательный!
Однако после краткого совещания решаем ехать. Ведь завтра и так предстоит провести в машинах много часов до Ростова. А тут, очень удачно, капитанский навигатор сумел построить путь проселочными дорогами, примерно тридцать километров.
- Вряд ли эти 30 километров по полям мы проедем быстрее, чем 90 по трассе, - комментирует Сергей. – Но зато приключение!
- К тому же ночевать мы можем в любой точке пространства, - добавляю я. – Еда и вода есть, газ есть – вообще можем где угодно остановиться!
И, окрыленные такой свободой, мы поехали.
Да, нам приходилось останавливаться, советоваться, возвращаться назад и снова ехать вперед. Да, мы действительно не выиграли во времени при выигрыше в расстоянии. Да, грунтовки не везде были гладкими и ровными. Но!
Зато мы увидели, как красивы степные травы на меловых холмах. Проехали несколько крошечных деревушек с удивительными названиями – Марки, Козки… Покосившиеся темные избушки, некрашеные заборы и ни одного кирпичного дома. Глухомань глухоманская. А потом вдруг начались фермерские угодья. Именно фермерские, не крестьянские: ровные зеленые поля, огороженные забором; лоснящиеся черные коровы; ветрозащитные березовые полосы, высаженные как по линеечке. Всё это было такое аккуратное и приглаженное. Я и подумать не могла, что в нашей стране есть такие хозяйства. Нам пришлось-таки проехать по его проселкам, несмотря на запрещающие надписи и ворота (правда, открытые). Я сопротивлялась этому. Но в итоге наш адмирал не подкачал, привез точно в Костомарово, и сквозь него полным ходом – до самого берега Дона, где в лесополосе были отличные стоянки.
Вообще, меня всегда удивляла эта способность наших походных руководителей: в незнакомом месте, где они ни разу не были, вести людей как по нитке и  в итоге привести куда нужно. Кто-то может сказать, что с навигатором и картой это не проблема. Однако мой опыт говорит, что навигатора и карты весьма недостаточно для этих дел…

[Ginger]

какое замечательное путешествие и потрясающие фото!

[Майя]

Спасибо, Танюш. Путешествие и в самом деле вышло замечательное! Вот всё никак не соберусь костомаровский монастырь выложить, но... Возьму волю в кулак и выложу, чтоб уж отчет был полным