3
« : 27 Октябрь 2009, 13:25:26 »
Забеременели мы случайно, прожив почти год вместе. Будущий муж был категорически против аборта, поэтому, несмотря на резко ухудшившееся финансовое состояние, мы решили рожать.
Долго не могла поверить, что во мне кто-то живет, прислушивалась, додумывала… в общем, как каждая из нас.
Муж потерял работу, я только что перешла на новую и моя фирма разорилась. Нам пришлось переехать к его родителям, хотя никто из нас не горел желанием, мы оба хорошо знали, какие тяжелые люди – его отец и мать. Полгода без гроша в кармане: мы зависели от них, а они измывались над нами. Я билась в истериках, собирала вещи и уходила из дома, но муж меня привозил обратно, не осознавая, что приносит вред нашему ребенку. 19 неделя – я узнаю, что у нас будет мальчик, хотя ждали девочку и уже придумали ей имя. Пришлось срочно передумывать. Остановились на Леониде. На 5 месяце беременности мы поженились. На 6-ом месяце у меня случился нервный срыв. Я не могла говорить без слез, у мужа начался тик руки. Сейчас мне ужасно стыдно, что я поддавалась на провокации и подвергала своего малыша таким нагрузкам, что реагировала на свекровь… но беременной так сложно оставаться в душевном равновесии, это просто невозможно!
32 неделя – на УЗИ обнаруживают 3 степень зрелости плаценты, в 35 я ложусь на сохранение и вплоть до родов лежу в больнице. Я была беззаботна. Не хотелось скучать в больнице, меня тянуло домой, ведь столько еще надо подготовить к появлению малыша. Детской кроваткой и мебелью мы решили заняться сразу после родов.
В 36 с половиной недели начались тянущие боли, стала раскрываться шейка. Врачи стали останавливать роды капельницей. Я доходила до 38 недель.
В День России поздно вечером начались 5-минутные схватки, они были совершенно безболезненными. Дежурный врач меня осмотрел и сказал, что это не могут быть схватки, раскрытие всего один палец, и поставил обезболивающее. На следующий день схваток не было, как, впрочем, и все выходные. Я теряла терпение: вроде началось, а организм молчит. Во всей патологии я была наверно самой оптимистически настроенной беременюшкой. Никакой эпидуралки, я буду петь песни, а на роды побегу в припрыжку!
Была жара, все изнывали. Живот, хоть и маленький стало невыносимо носить. По вечерам я просила шейку матки раскрыться, и она наконец послушала меня.
Понедельник, 15 июня. Праздники и выходные закончились. В 4 утра я проснулась от того, что каждые 5 минут странное желание сходить в туалет не давало покоя. Повторялись ощущения пятницы. Я не была уверенна, что это ОНО и стала ждать смены врачей, чтобы меня осмотрела та, которая меня наблюдала все это время. В 8.30 тихонечко приплясывая, я спустилась в родовое отделение на осмотр.
-Поздравляю, любимая! Мы идем в роды, иди в приемник, пусть тебе сделают клизму и в предродовую!
Господи, как я этого ждала. Мне было так интересно, как это будет происходить, я совсем не боялась!
В предродовой с третей попытки пробили пузырь. У меня было маловодие, я практически не заметила воды. Боль начала нарастать с каждой схваткой. Мне сразу же предложили эпидуралку, т.к. шейка матки так и не открывалась. Я решила терпеть. Через три часа я уже не могла открыть глаз от бессилия. На потуги меня просто не хватит, и тогда я сделала единственно правильно решение обезбаливаться. Через 15 минут я чувствовала схватки, но боли не было. В начале второго меня на негнущихся ногах ведут в родовую. Он уже скоро будет со мной, мой сыночек! В 13.20 родился Леня. Крика не было, откачали слизь, измерили, а он как-то странно попискивал и недовольно постанывал. Ничего подобного я не ожидала. Ребенка сразу же унесли, меня зашили.
Во вторник его не принесли на кормление, но переживать не стала, т.к. девочкам из моей палаты, родившим в один день со мной тоже не принесли детей. Неонатолог говорит, что малыш слабенький, может быть завтра она принесет его на кормление. Родственники сообщают, что у ребенка была сильная асфиксия из-за обвития пуповины, врачи молчат.
В среду всем приносят детей, а я плачу в холле, чтобы не портить никому встречу с их детками. Мне сообщают, что мы проведем больше 5 положенных дней в роддоме и переводят в комфортабельную палату. Мне это все не нравится, но тревоги я не чувствую. Наверно, врачи перестраховываются, вот и не спешат давать мне ребенка. Живу завтрашним днем. В полночь приходит неонатолог и сообщает, что сыну хуже, у него генерализованные судороги, он вяло реагирует на осмотр и манипуляции. Сна, как не бывало.
Четверг. Вся семья на телефонах, обивают пороги различных инстанций, чтобы ребенка перевезли в НИАП, в детскую реанимацию. Приезжает консультант НИАПа, но сына не забирают: ребенок не транспортабельный, он реагирует судорогами на любой раздражитель. Делают люмбальную пункцию, Лене лучше. Он в кювезе, лежит распластанный, как мертвая птица. Пытаюсь запомнить его личико – все-все-все… но уже через 5 минут память подводит, я не помню, как выглядит мой сынок.
Врачи ставят условия, если в течение суток судорог не будет, сына заберут в реанимацию. Что у ребенка – врачи разводят руками. НИАП тянет время, а мы его теряем: с каждой секундой все меньше шансов спасти сына.
Подняты на уши все, кого можно было поднять. Начальство мужа договорилось с Минздравом.
В пятницу у нас последний день, когда мы можем его перевезти. В выходные мы этого уже не сделаем. Наконец его забирает 20-ка, а из нее Леню забирает НИАП. В 20-ке родителям мужа главврач реанимации сообщает, что у малыша 100% менингоэнцефалит. Мужа рвет на нервной почве. Я все воспринимаю с удивительным равнодушием. С сыном все точно будет хорошо!
Я увидела сына только на 10 день и с тех пор мы все здоровее и здоровее. Кушаем грудь, любопытничаем и любим общение. Я очень люблю своего сыночка и надеюсь подарить ему еще сестричку и братика.
P.S. Пока писала., обрыдалась.
